Скрытый текст

Крим. Курорт третього сорту
03.09.2015 15:27, Анастасия Рингис, УП
"Понагнали нам массовку. Бюджетников, которые платят 15 тысяч рублей вместо 55 тысяч рублей. А они на всем и экономят. А мы-то привыкли к богатым туристам из России".

В 2013 году, за год до аннексии, крымский полуостров посетило рекордное количество туристов – 6 миллионов человек. Две трети туристов составляли украинцы.

В прошлом году туристическая индустрия Крыма переживала кризис. Хотя крымские власти с радостью отрапортовали о более чем двух миллионах туристов, отдохнувших на полуострове.

Сами крымчане, преимущественно жители ЮБК, считают эту цифру преувеличенной.

Проблемы туристической отрасли списывали на "переходный период", который якобы должен был вот-вот закончиться. Большие надежды возлагали на строительство Керченского моста, который должен увеличить туристический поток из России.

Первая свая будущего моста была забита в середине августа 2015 года.

Российские власти обещают закончить строительство моста к 2018 году. А пока туристам из РФ предлагают добираться в #Крымнаш либо самолетом, либо поездом "Москва-Симферополь", который едет через Керченскую переправу (46 часов в пути), либо на машине через переправу.

В начале курортного сезона крымские оккупационные власти заявляли о планах принять 4,5 млн. туристов. Но на днях подвели итоги – "министр курортов и туризма" Сергей Стрельбицкий заявил о 3,2 миллионах отдохнувших, что, по его словам, больше на 900 тысяч чем в прошлом году.

Экс-министр курортов и туризма Александр Лиев, который был вынужден покинуть полуостров из-за аннексии, путем несложных математических подсчетов, учитывая пропускную способность переправы, количество авиарейсов и автомобилей, утверждает, что Крым сейчас вряд ли смог принять больше миллиона туристов.

По оценкам Лиева, реалистичная цифра – 700 тысяч, из них – 100 тысяч украинцев. "Это рекордно низкий показатель за последние 70 лет" - говорит Лиев.

Кто и как теперь отдыхает в Крыму, выясняла "Украинская правда".


Дорога в Крым

В купе поезда "Киев-Новоалексеевка" – единственном, на котором можно добраться до границы с Крымом, сложно понять, кто едет на отдых, а кто – по делам на полуостров.

И те, и другие – сосредоточены. Расслабленные лица, в предвкушении моря, пожалуй, только у детей. Но их в нашем вагоне мало.

"Вы что ль на отдых?" – с любопытством оглядывая мой рюкзак и шляпу с полями, спрашивает сосед по купе. В его тоне явно звучат нотки неодобрения.

"Я еду посмотреть, что там с моей квартирой. Есть ли шанс продать…", – задумчиво говорит собеседник.

Чуть позже киевлянин рассказывает, как лет десять мечтал купить квартиру в Алуште, купил в 2013-м, а теперь не знает, что с ней делать.

"Кто ж знал, что будет такое…", – вздыхает он.

На дорогу в Крым, которая раньше занимала 12-14 часов на поезде или 10 на машине, теперь уходят сутки и больше.

Варианты пересечения границы, как и в прошлом году – на такси или на автобусе (от 500 или 1500 рублей; 150 или 500 гривен).

Разница не только в цене. Пассажиры автобуса проходят границу пешком, выстраиваясь в длинную очередь под палящим солнцем. Пассажиры такси – пересекают границу на машине.

Украинский пункт пропуска выглядит словно блокпост, всем своим видом сообщающий въезжающим – "Потерпите, мы тут ненадолго".

За год он так и не был обустроен элементарными удобствами – нет ни цивилизованного туалета, ни навеса для очереди.

Украинские пограничники проверяют документы в железных будках. Лишних вопросов не задают. Открыть багажник или сумки не просят. Пересечение пункта занимает чуть больше часа.

Хотя водитель такси нашего утверждает, что приходилось стоять и по три часа.


"Демо-версия России закончилась. Начались будни российской провинции"

В очереди на пункте пропуска "Чонгар" ожидают своей очереди машины с крымскими, киевскими, харьковскими и днепропетровскими номерами.

Задолго до подъезда к границе выстраивается огромная очередь фур. Водители на складных столиках организовывают обед, режут большими ломтями сало, колбасу, овощи и тут же обедают.

"Вы думаете, это все крымчанам везут?" – раздраженно спрашивает наш таксист.

И сам же отвечает: "Это ж все потом через Керчь прут в Краснодарский край. Уже бы перекрыли эту лавочку, крымчане прозрели…". Таксист не успевает договорить, как в разговор вмешивается пожилой пассажир.

"Ну и чтобы случилось? Не надо нам ваших украинских продуктов! К нам продукты везут из того же Краснодарского края ничуть не хуже".

"Да, вы еще скажите, что у вас зарплаты у хорошие", – на лице таксиста начинают играть желваки.

После небольшой словесной перепалки, таксист заканчивает: "У меня до аннексии была своя фирма по установке газовых котлов в Симферополе, а сейчас я извозом занимаюсь. Вот вам и русский мир пришел".

Пенсионер выскакивает из машины, хлопнув дверью.

Мы стоим в очереди.

– Вы бы так не говорили, а то не дай бог, запишет ваш номер машины, в полицию настучит, – говорит одна из женщин, оставшихся в машине. Таксист улыбается ей в ответ.

– Вы зря смеетесь. У нас на одного знакомого в Севастополе вот так же пожаловались. Он – дед под 70 лет, вышел на балкон, и давай по телефону ругать крымское правительство, так соседи снизу настучали. А через пару дней и к нему пришли сотрудники ФСБ с обыском.

– А вообще-то как жизнь в Севастополе? – решаю спросить.

– Да как… Мой сын говорит – демо-версия России закончилась, начались будни российской провинции, – говорит 52-летняя Татьяна.

Татьяна – медсестра одной из городских больниц Севастополя. Рассказывает о том, как после аннексии всем госслужащим подняли зарплаты в два раза, а через полгода начали сокращать – и зарплаты, и людей.

Теперь ее зарплата – 6 800 рублей (2 200 гривен). Раньше помогала детям, сейчас они – ей. И дочь и сын выехали в Украину.

Как только пенсионер возвращается в салон минивена, Татьяна замолкает.

Я пытаюсь разговорить пенсионера.

– У нас все отлично, – отрезает он.

– Это вы там, в Киеве, хотите жить в Европе. А мы здесь хотим с братьями- славянами. Зачем нам НАТОвская база? – ворчит он.

Пункт пропуска с российской стороны за год отстроился – тут и навесы, и туалет оборудован. Замечаю, что двухметровый решетчатый забор, которым огорожен пешеходный путь для пересечения границы, напоминает тюремный.

– Тюрьму тебе напоминает? А порядок не напоминает? – горячится пенсионер.

Он резко меняет грубый тон на любезный при виде российского пограничника.

Нас просят открыть чемоданы. Российские пограничники внимательно осматривают машину. У таксиста находится в багажнике деталь для бампера от Лады. "Друг в аварию попал", – поясняет тот.

– А, ну да – у вас же в Крыму дороги никудышные, – понимающе говорит пограничник. У него белая кожа и красные уши, обгоревшие на солнце.

– А у вас, что в России с дорогами лучше? – говорю я.

Он смотрит на меня внимательно.

– Да нет, у нас тоже дорог приличных мало.

– Странно, ведь вы нефтедолларовая держава, а денег на дороги все нет и нет, – не умолкаю.

В этот момент водитель, выпучив глаза, пытается подать сигнал, чтоб я замолчала.

– Та может деньги и есть. Но Равшанов на всех не хватает… чурок, – изображая на лице что-то вроде улыбки, отвечает пограничник.

Вокзал для двоих

На подъезде к Симферополю таксист переходит на шепот и рассказывает, как вывозил во время аннексии украинских военных.

– А чего вы шепчите? – спрашиваю.

– Да не хочу, чтоб дед меня этот в полицию сдал, – отвечает собеседник.

Мы едем по Симферополю.

Таксист высаживает людей на автовокзале, а меня везет показать Симферопольский железнодорожный вокзал.

Конец августа – солнце жарит, площадь, которую раньше оккупировали таксисты и туристы, непривычно пуста, на платформах людей нет.

В расписании – только крымские маршруты – Евпатория, Соленое озеро, Саки. Сейчас в Симферополь ездит только один поезд из России – Москва – Симферополь, в пути – почти двое суток.

"Апокалипсис по-крымски", – с сарказмом говорит водитель.

Таксист Александр ведет меня на рынок. Я покорно следую за ним. Он останавливается возле небольшой кофейни, здоровается.

– Добрий день, каву будь ласка.

– Прошу, – девушка расплывается в улыбке.

– А она тут одна такая, – с теплом в голосе говорит он.

Мы едем в Гурзуф к моим родственникам. По дороге Александр не раз тяжко вздыхает. Полгода назад он распродал остатки товара, и фактически ликвидировал фирму.

– Понимаешь, завести товар из Украины невозможно, а покупать в России – надо, во-первых, огромными партиями, во-вторых, непросто завести. Да и цены в России на все дороже, не выгодно, – поясняет он.

Я слушаю внимательно.

Вдруг он говорит: "Так устал оттого, что все кругом жалуются. А сам только и делаю что жалуюсь. Такая жизнь".


"Туристы есть. Но совсем из другой России"

В родном Гурзуфе на первый взгляд кажется, что туристов больше, чем в прошлом году.

Пляж "Гуровские камни" в конце августа полон. Только вот на набережной пляжа – ни привычных кафе, ни ларьков, ни торговцев.

Сейчас он, как в предыдущие годы, в аренду не сдается, и оттого выглядит запущенным. Пляж соседствует с территорией детского лагеря "Артек".

Местные говорят, что новое руководство лагеря пыталось оформить пляж как часть своей территории. Но жители записали несколько видеообращений к Путину. Вопрос о принадлежности пляжа больше не поднимался.

Знакомая предпринимательница, которая содержит несколько точек на Гурзуфской набережной, говорит: "Люди есть, но это совсем другие люди. Посмотри, люди вокруг тебя – в дерматиновой обуви. Ты сейчас днем с огнем не найдешь ни одного москвича".

Сначала я не верю.

Гурзуф всегда был дорогим и шумным курортом. Если в соседние Алушту и Партенит ехали семьи с детьми, то Гурзуф заполоняли молодежные компании.

Спустя пару дней и, правда, не вижу привычных знакомых из Москвы и Петербурга, с которыми в это время встречалась много лет подряд.

Каждый год большая компания москвичей, питерцев и киевлян устраивала карнавал и праздновала Новый год в середине августа.

"Альтернативный новый год" был достопримечательностью Гурзуфа, но ни в этом, ни в прошлом году костюмированный карнавал не проводили.

"Адекватные россияне к нам сейчас не едут", – с буддистским спокойствием поясняет знакомый Олег.

У него красивая вилла в восточном стиле из трех домов. Раньше свои дома он сдавал не меньше, чем за $50 -100 в сутки, сейчас за 1500 рублей (около $20).

"У нас так жизнь изменилась, что сейчас думаем, зачем нам этот Крым"

За неделю отдыха в Крыму я успеваю познакомиться с туристами из Волгограда, Тулы, Твери, Костромы и Кубани.

Семейная пара из Волгограда рассказывает, что в Крыму отдыхает впервые.

Глава семейства Сергей работает в производственной компании. Раньше он вывозил семью в Турцию или Анапу. В этом году впервые решил посетить Крым.

"У нас весь Волгоград завешен плакатами: "Крым вас ждет!", но вот мы и решили приехать", – рассказывает Сергей. Сказать, что доволен сложно. Из "плюсов" Крыма он называет природу и еще раз природу, а для "минусов" – не хватает пальцев на руках.

Тут все: и долгая дорога, и очередь на переправе, и цены - он с удивлением обнаружил, что цены в Крыму выше, чем в Волгограде, это и отсутствие сервиса, и развлечений, да и в целом атмосфера.

"Мы рассчитывали на большее, если честно", – дополняет мужа Светлана.

Светлана – преподаватель английского в университете. Я пытаюсь понять ее позицию.

"Вы знаете, у нас так жизнь изменилась, что сейчас думаем, зачем нам этот Крым? – осторожно говорит она. – Просто крымчан жалко, на Украине же вообще никакого государства нет".

Подобное мнение я слышу в разных вариациях. Россияне все чаще жалеют крымчан.

Как только новые знакомые узнают, что я из Киева, сразу начинаются политические дебаты, отчего отдых кажется несбывшейся мечтой: людей кругом много, а поговорить не с кем.

Кто рад киевлянам – так это крымские татары.

На гурзуфской набережной знакомлюсь с Заирой из Бахчисарая. Она жарит чебуреки в небольшом кафе в начале набережной.

Когда она узнает, что я "с материка", передает фартук напарнику и идет поговорить со мной.

Заира рассказывает, что в ее селе под Бахчисараем были обыски. А в дома к знакомым приходили ФСБшники. А знакомого даже пытались привлечь за пост в соцсети.

"Мы терпим, мы верим, что Украина вернется", – говорит она.

Я смотрю на проходящих мимо людей, на лотки с российскими флажками и футболками с Путиным, и понимаю, как все тут режет глаз.

"Ты знаешь, что самое печальное, что мы – татары – стали сразу чужими для крымчан", – говорит она на прощание.

Конец сезонов

Жители ЮБК, живущие за счет сдачи жилья туристам, рассказывают, что их доходы еще прошлым летом сократились до 30% по сравнению с предыдущими годами. Этот сезон не стал исключением.

Летом в Гурзуфе можно было снять квартиру от 700 до 1500 рублей за сутки (200-500 гривен).

Но те, кто готов был снять жилье за 1500 тысячи, местные говорят, стали требовательнее и экономнее.

Владелица багетной мастерской говорит, что "выжила" в этом сезоне только за счет того, что у нее были самые низкие цены.

"Если еще в прошлом году у меня покупали картины 30х90, а самыми ходовыми были 20х30, то в этом году самый ходовой товар – 10х15. Работы масса, а прибыль копеечная". Еще два года назад у нее было 4 сотрудника, а сейчас она работает вдвоем с мужем.

Раньше на вопрос почему в Гурзуфе так дорого, тут отвечали: "Потому что желающих много". Вопрос сервиса и цен, многим казалось, не имеет столь принципиального значения.

Теперь на вопрос – почему так мало туристов, крымчане отвечают: "Пойми, мы же не Сочи. У нас, и, правда, сервиса нет".

"По российским каналам, начиная с весны, почти ежедневно показывали сюжеты о прелестях отдыха в Крыму, – рассказывает местный предприниматель Денис. – Но где-то в середине лета риторика изменилась. Стали говорить про отсутствие сервиса, про то, что Крым при Украине захирел, и его еще надо отстраивать. Собственно, начали объяснять, что в Крыму не все так хорошо с отдыхом".

Одна из топ-менеджеров известного гурзуфского санатория, которая еще год назад возлагала большие надежды на туристов из РФ, теперь жалуется:

"Понагнали нам массовку. Бюджетников, которые платят 15 тысяч рублей вместо 55 тысяч рублей. А они на всем и экономят. А мы-то привыкли к богатым туристам из России".

Экс-министр курортов и туризма Александр Лиев тоже подтверждает, что курортная социология изменилась.

"Теперь Крым для отдыха выбирают по иным мотивам, – считает он. – Раньше сюда ехали москвичи и питерцы, уставшие от пропаганды у себя на родине. А сейчас едут, прежде всего, "крымнашисты", поддержавшие аннексию и бюджетники, простимулированные государством".

Украинцы, с которыми удалось пообщаться, как правило, владельцы жилья на ЮБК. Большая часть собеседников приехала в Крым оценить обстановку и понять, что делать с жильем дальше.

Одна семейная пара, например, нашла выход из ситуации. Московские друзья предложили им обменять свой коттедж у моря на квартиру в Чехии.

И они согласились, решили, что жилье на курорте третьего сорта им больше не нужно.